Site icon Aragoncom.ru

Военный микробиолог рассказал, как Польша создавала биооружие

Военный микробиолог рассказал, как Польша создавала биооружие

Биологическая лаборатория. Архивное фото

МОСКВА, 22 апр — РИА Новости. Польша еще в 1920-х годах начала собственные разработки бактериологического оружия и продвинулась в них настолько, что японские военные приезжали в Варшаву перенимать опыт заражения людей, об этом надо сейчас широко рассказывать на основе новых документов из российских архивов, заявил РИА Новости военный микробиолог, главный специалист 27-го научного центра министерства обороны РФ, полковник в отставке Михаил Супотницкий.

«В последнее время стали известны опубликованные архивные документы о чудовищных преступлениях японских военных, разрабатывавших и испытывавших бактериологическое оружие. В 1949 году в Хабаровске состоялся процесс, на котором некоторые из них были осуждены. Но мало кто знает, что после Хабаровского процесса готовился Варшавский процесс над польскими разработчиками бактериологического оружия», — сказал Супотницкий.

Необходимость открытия архивов

Польша занималась исследованиями в области бактериологического оружия еще в 1920-х годах, отметил собеседник агентства.

«Именно по предложению Польши в Женевский протокол 1925 года был добавлен запрет бактериологического оружия – потому что Варшава сама его разрабатывала и тем самым хотела создать условия монопольного владения им», — сказал Супотницкий.»Варшавский процесс должен был идти следом за Хабаровским, потому что японские и польские бактериологи – это были «сообщающиеся сосуды». Они работали вместе, даже проводили совещания. И, главное, об этом были публикации в Польше», — добавил эксперт.

Варшавский процесс был практически готов, но не состоялся в том виде, в котором задумывался, потому что умер Иосиф Сталин, который инициировал эту работу, отметил Супотницкий.

«Но раз процесс готовился, значит, собиралась доказательная база. И эти документы должны находиться в различных наших архивах. Сейчас надо поднимать эту важную тему, надо ее раскапывать. В том числе, в связи с темой биологических лабораторий на Украине», — добавил собеседник агентства.

«Поляки изображают себя белыми и пушистыми, но это совсем не так», — подчеркнул Супотницкий. По его словам, жестокости полякам не занимать. «Например, попасть в польский концлагерь было еще страшнее, чем оказаться в немецком концлагере», — сказал эксперт.

Польские «новации» в биооружии

Ранее Супотницкий в своей монографии «Биологическая война» привел ключевые факты из истории разработки Польшей собственного бактериологического оружия. Эти сведения взяты из опубликованных в разное время документов.

По инициативе II отдела польского Главного штаба (военная разведка) в начале 1930-х годов в Варшаве в Военном институте защиты от газов была организована секретная лаборатория, которая занималась изучением поражающего действия опасных бактерий и бактериальных токсинов. Лабораторию возглавил врач-биолог Альфонс Островский. В 1933 году руководителем лаборатории стал доктор Ян Гольба. Курировал лабораторию капитан Игнаций Харский.

Первоначально польские военные бактериологи исследовали поражающие свойства возбудителей чумы, холеры, дизентерии и сапа, а также ботулинического токсина (они называли его «колбасный яд»). После Второй мировой войны в ходе допросов в варшавском Управлении безопасности Островский показал, что ботулотоксин испытывали на людях, он приводил к смерти.

Сотрудница лаборатории Янина Генбарска-Межвиньская разработала метод хранения культур микробов при помощи так называемого лиофильного высушивания. Столь же «новаторским» достижением оказалось получение ботулинического токсина в виде порошка. Удалось также масштабировать способ размножения бактерий, вызывающих брюшной тиф.

Затем II Отдел Главного штаба решил увеличить финансирование научных исследований в области биологического оружия. В 1935 году в Варшаве было организовано Отдельное техническое управление (Samodzielny Referat Techniczny, SRT). Его первым начальником стал капитан Харский. В SRT работали над увеличением вирулентности различных бактерий и разработкой методов заражения этими микробами людей, животных, пищи и воды.

В 1936 году в Варшаве состоялась тайная конференция, на которую прибыла японская делегация научных работников из Главной базы Управления по водоснабжению и профилактике частей Квантунской армии в Харбине (в него входили подразделения по разработке японского биологического и химического оружия, в том числе отряд №731, где велись бесчеловечные опыты над людьми). Японским военным тогда представили польские наработки по заражению людей во время военных действий возбудителями брюшного тифа, сыпного тифа, дизентерии, сибирской язвы и сапа.

Опыты в Брестской крепости

Чтобы ускорить разработки биооружия, польские военные в 1937 году построили в Брестской крепости более крупную лабораторию, оснащенную герметичной камерой, в которой можно было бы вести аэробиологические эксперименты на животных. После первых успешных экспериментов на животных там стали проводиться и опыты на людях (в Брестской крепости, в частности, размещалась тюрьма для политических деятелей, оппозиционных режиму Пилсудского).

В сентябре 1939 года в Брест в рамках Освободительного похода вошли части Красной армии, бактериологам удалось бежать из города. Гольба и Островский добрались до Франции. Генбарска-Межвиньская осталась в Польше. Позже Гольбе удалось перебраться в Великобританию, где его доклад о польских разработках был передан в центр исследований химического и биологического оружия Портон-Даун.

Гольба и Островский после войны вернулись в Польшу. В 1951 году вместе с Генбарской-Межвиньской, а также руководителем механических мастерских SRT Яном Кобусом их арестовали, чтобы представить перед трибуналом в Варшаве. Планировалось провести крупный процесс над большой группой работников SRT, в том числе заочно над теми из них, кто нашел убежище в США и Великобритании. Суд должен был показать обществу суть польской разновидности фашизма — «пилсудчины», ее методы действий в области внутренней и внешней политики.

Но после смерти Сталина задуманный Варшавский процесс не состоялся, и осудили только четырех человек — Гольбу, Островского, Генбарску-Межвиньскую и Кобуса. Они получили от 4 до 13 лет заключения, однако вышли на свободу раньше срока по амнистии.

Exit mobile version