Американский солдат поджигает хижину в одной из вьетнамских деревень. Вьетнамская война (1957-1975 гг.). Архивное фото
БАНГКОК, 1 апр – РИА Новости. Два человека, оказавшихся во время Вьетнамской войны США по разные стороны конфликта, в дни 50-летия окончания событий рассказали РИА Новости о своем опыте «другого театра военных действий» и жизни под американскими бомбами.
На этой неделе исполнилось ровно 50 лет как из Вьетнама были выведены последние еще остававшиеся там американские войска. Этот день отмечается, как день окончания десятилетней войны США в Индокитае.
«Другим театром» Вьетнамской войны называлась в 1970-е годы часть территории Лаоса, протянувшаяся с севера на юг вдоль лаосско-вьетнамской границы, через которую шла знаменитая «Тропа Хо Ши Мина», сеть грунтовых дорог, по которым Северный Вьетнам снабжал воевавших вместе с ним против США партизан-коммунистов Южного Вьетнама боеприпасами и продовольствием. Участвовали США, правда, в основном «чужими руками», и в гражданской войне между проамериканским правительством Королевства Лаос и лаосскими коммунистами. Война в Лаосе велась тайно, и даже само словосочетание «другой театр боевых действий» было известно только высшему командованию войск США и их союзников – вооруженных сил Южного Вьетнама, Таиланда и Королевской армии Лаоса.
Сомбун Тхонгди, 76 лет: война перевернула мою жизнь
Сомбун Тхонгди, этнический лаосец, уроженец таиландской провинции Удонтхани, попал в таиландскую армию по призыву и, отслужив свои два года рядовым, принял решение остаться в вооруженных силах и поступить в школу младшего комсостава.
«Семья у меня простая, мы фермеры, образование у меня тогда было 6 классов, и я решил, что карьера сержанта сухопутных войск как раз для меня. Сержантский состав получал неплохое по тем временам жалование, а еще были льготы, дававшие чувство стабильности в жизни», — рассказал Тхонгди корреспонденту агентства.
После сержантской школы Тхонгди прошел подготовку в учебном центре войск специального назначения у тайских и американских инструкторов, и был направлен в одну из частей спецназа в звании младшего сержанта.
«Это был самый конец 1970 года. В часть я так и не попал. Видимо, я понравился кому-то из американских инструкторов, и мне предложили полугодовую «командировку» на войну с таким жалованием, что не согласиться я просто не мог, тем более, что проверить себя в боевых условиях тоже хотелось», — рассказал бывший сержант.
«Как и всем, кто ехал «добровольцем» воевать на стороне американцев, мне пришлось фиктивно уволиться из рядов таиландских сухопутных войск и сдать все личные документы на хранение в армейский архив», — сказал он.
К его огромному удивлению, оказался он не во Вьетнаме, а в Лаосе. В Лаосе американских войск не было, размещение на территории этой страны любых иностранных войск было запрещено международной конвенцией 1960 года, пояснил Тхонгди. Войну вели с одной стороны вооруженные силы лаосских коммунистов, контролировавшие всю территорию, по которой шла «Тропа Хо Ши Мина». Им помогали регулярные северовьетнамские войска, которые переходили границу и возвращались обратно во Вьетнам после боевых операций. С другой стороны воевали королевские вооруженные силы Лаоса, подчинявшиеся правительству, контролировавшему столицу Вьентьян и примерно половину территории страны, и нанятые американцами формирования, составленные из тайских «добровольцев», а также подразделения лаосских горцев, хмонгов, подчинявшиеся отделу специальных операций ЦРУ США.
«На меня и моих товарищей, прибывших вместе со мной, надели форму королевской армии Лаоса. Нас чаще всего использовали в прямых столкновениях с вьетнамскими войсками и диверсиях на «Тропе», а также в охране аэродромов, на которых базировались самолеты авиакомпании ЦРУ «Эр Америка», — рассказал бывший сержант.
«Я отслужил два полугодовых контракта, в конце второго был ранен, и вернулся в Таиланд на лечение, а потом демобилизовался из армии по-настоящему, решил не продолжать службу», — сказал он, добавив, что за год в Лаосе так насмотрелся на «всяческие ужасы», что желание продолжать военную карьеру полностью отпало.
«Мне еще повезло, что не пришлось участвовать вместе с отрядами горцев ЦРУ в рейдах на деревни, население которых подозревали в поддержке коммунистов. Нас, тайцев, предпочитали не подключать к таким операциям, а военные лаосской королевской армии сами отказывались от таких заданий. Но бывать на месте проведения карательных операций мне пришлось не раз: нас перебрасывали в такие места, если ожидали «ответа» от лаосских коммунистических вооруженных сил. Так что я видел результаты «работы» карателей своими глазами, и мне от этих воспоминаний не избавиться никогда. Это перевернуло мою жизнь», — рассказал Тхонгди.
«К виду трупов солдат на войне привыкаешь быстро. А вот видеть тела убитых детей я так и не привык. Тем более детей, даже не ставших случайными жертвами, а хладнокровно расстрелянных вместе с родителями», — сказал Тхонгди.
«Я все решил для себя еще там, в Лаосе. У меня нервы достаточно крепкие, но я сделал сознательный выбор: война – это не для меня. Я все это выдержал в течение года, а теперь хотел забыть», — сказал Тхонгди.
В самом начале 1972 года уволившийся из армии старший сержант Тхонгди поступил на службу в таиландскую полицию.
«У меня не было профессии, кроме военной. А служба в полиции, по сравнению с тем, что я прошел на войне, это очень мирная служба, хоть и с оружием в руках», — рассказал он.
«Так я и прослужил сержантом, а потом капралом, до самой пенсии в 60 лет, в охране Главного управления национальной полиции Таиланда. Служба была сутки через двое, а двое свободных суток я водил такси: мы купили это такси вдвоем с коллегой, и работали на нем по очереди», — добавил он.
«Сейчас у меня тоже такси, моя собственная машина, но работаю я только днем: ночью уже немного зрение подводит, да и устаешь ночью больше», — заключил Тхонгди.
Сенг, 59 лет – мы жили в пещерах, как советские партизаны в катакомбах
В 1968 году, когда американцы вели массированные бомбардировки «коммунистической зоны Лаоса», Сенг было всего 4 года. Взрывы американских бомб так и остались одним из самых ранних и сильных впечатлений ее детства.
«Мы тогда жили в пещерах, в «Пещерном городе Вьенгсай» на севере Лаоса, там сейчас музей. Там были пещеры – квартиры, пещеры-столовые, пещера-больница, занимавшая несколько пещерных помещений, были пещеры командования вооруженных сил Патриотического фронта Лаоса и пещеры ЦК партии, где работали родители моих сверстников и мой отец тоже, была пещера-школа, и была пещера-детский сад», — рассказала РИА Новости 59-летняя женщина, бывший корреспондент лаосского телевидения, сейчас – оператор небольшого собственного бизнеса.
«Мне все это казалось тогда огромным, потолки пещер очень высокими, и когда сверху на гору, внутри которой мы жили, падали бомбы, все вздрагивало, и было очень страшно. Я тогда не думала о том, что на нас может упасть потолок пещеры вместе с тоннами камня, я еще не могла это себе представить. Но страх от этих содроганий всего сразу – пола, стен, потолка, мебели и алюминиевых мисок и кружек на столах – запомнился навсегда», — вспоминает она.
«Когда я уже училась в Союзе и начала смотреть советские фильмы о войне, в одном из них я вдруг увидела, прямо, кусочек своего детства. Там были показаны катакомбы в одном из южных городов, где жили партизаны, боровшиеся с фашистами. Все это мне сразу напомнило пещерный город на севере Лаоса», — поделилась Сенг.
«Я очень недолго пробыла в пещерном городе, нас скоро эвакуировали во Вьетнам, а потом я поехала учиться в лаосскую начальную школу, которая была на территории Китая. Но мое «знакомство» с американскими бомбами в возрасте 4 – 6 лет – и в пещерах, и потом по дороге в эвакуацию, когда мы петляли, уходя от начинающейся бомбежки, потом бросали машины и бежали в укрытие, и когда нам приходилось объезжать огромные воронки и видеть остатки уничтоженных с воздуха деревень и маленьких городков – как это говорят? Въелось под кожу», — сказала гражданка Лаоса, получившая журналистское образование в СССР в 1980-е годы.
«До сих пор не могу спокойно относиться к Америке, хотя понимаю, что прошло 50 лет, времена изменились, все вокруг изменилось, но это что-то на уровне подсознания», — продолжила она.
«Когда я поехала учиться в Китай, я была уже чуть постарше и стала понимать некоторые вещи, которые не понимала раньше, например, то, что в бомбежках гибнут люди, которые могли бы жить и жить, если бы не прилетела бомба», — сказала женщина, в детстве пережившая войну.
«Тогда шли ковровые бомбардировки южного Лаоса, «Тропы Хо Ши Мина». Уже в Китае я узнала, что вся семья моей мамы – ее родители, сестры, братья, одновременно погибли от прямого попадания американской бомбы в убежище, устроенное на территории их участка неподалеку от дома. Мама вместе с отцом работала в штаб-квартире Патриотического фронта, она была в тот момент на севере, и мои младшие братья и сестры были там же с родителями», — рассказала она.
«Тяжелых воспоминаний больше, конечно, но есть у меня и радостные детские воспоминания времен войны, во многом связанные с помощью, которую нам оказывал Советский Союз. Для нас, детей, у этой помощи был вполне конкретный вкус – вкус супа, который делался на 10 – 12 человек из одной баночки советской консервированной горбуши, и вкус сгущенного молока, которое не ели ложками, а разводили ложечку на стакан кипятка и пили, как сладкий деликатес», — рассказала она.
